Деревенские охотники, глядя на туши громадных зверей, чесали в затылке. Под конец один решился и выдавил:

— Господа хорошие, вы бы одну шкуру нам оставили? Она, чай, больших денег стоит!

Ти уставился на него в упор, отчего мужик попятился, споткнулся о волчий труп в траве, потерял равновесие, шлепнулся задом волку на голову, и, почувствовав под мягким местом зубы, громко взвыл фальцетом, решив, что хищник ожил и его укусил. Тиану обвел взглядом остальных:

— Кто-нибудь желает поспорить с моей женой за тот небольшой сувенир, который она захотела взять на память об этой охоте?

Крестьяне дружно замотали головами. Больше дураков тут, похоже, не было.

Ти, легко взвалив на плечо две тяжеленные шкуры вместе с хвостами, когтистыми лапами и зубастыми головами, лучезарно улыбнулся и подал мне руку. Так, под руку, мы и покинули поляну с волчьими логовами.

До деревеньки добрались часа за три до заката — пришлось сделать остановку у реки, чтобы вымыться и привести себя и оружие в порядок. Шкуры мы увязали в два компактных тюка с головами внутри, и я наложила стазис — при такой теплой погоде вонь и неизбежные мухи настигли бы нас через несколько часов. Пока расчесывали мытые волосы, послали сообщение Ару и Шону. Я передала Повелителю образ скачущего верхом на сером волкодлаке Тиану и с интересом стала ждать реакции. Надо сказать, Ару удалось меня удивить — он взвыл:

— Кузен, как вы там развлекаетесь! А я тут, с горой этих клятых бумажек…

Кажется, мы плохо влияем на Повелителя…

Черную шкуру я решила оставить себе, а серую пообещала подарить Шону.

Ночевать в деревне мы не стали — крестьянам и без нас хватало впечатлений от сегодняшнего дня. И, забрав серого и вороную, снова вернулись на тракт — до ночи можно успеть проехать еще лиг пятнадцать. Тогда бы завтра к вечеру добрались до Галарэна.

Ехали размашистой рысью до темноты. В сумерках пустая дорога ложилась под копыта светлой полосой, лес по бокам казался черными стенами. Когда стемнело совсем, свернули на первую подходящую поляну, поставили защитный круг, расседлали и напоили лошадей, сотворив для них несколько ведер чистой воды, и пустили их пастись. И только тогда меня настигла реакция — мелкая дрожь заколотила тело, заставляя зубы выбивать дробь. Да, я понимала, что все уже позади, — но ничего поделать не могла. Тиану сел рядом, притянул к себе, укрыв рукой, как крылом, и стал укачивать:

— Видела бы ты меня после моей первой встречи с волкодлаком! Мне б точно что-нибудь отгрызли, если бы не Арден, так я растерялся. А ты молодец! Я думал, ты его ранишь, а я потом помогу, добью. А ты все сделала сама.

— И поэтому устроил скачки по поляне? Может, мне надо было оседлать своего и посмотреть, кто прискачет первым? — Я засмеялась, мандраж как-то сам по себе прошел.

Ти сунул мне в руки кружку с горячей тайрой и бутерброд с толстым куском мяса.

— Давай ешь, и ложимся спать. И сегодня никакого экстрима, день и так был веселым.

Следующим вечером, уже в полной темноте, мы, замаскировав все, что можно — притороченные к седлам шкуры волкодлаков, масть и стати всех четырех коней, нашу внешность, — въехали в ворота Галарэна.

— Ти, тут же Академия и маг на маге — неужели никто не видит наших мороков?

— Бель, ты нас недооцениваешь. Разглядеть иллюзию мог бы чародей выше уровнем силы, чем мы с тобой. А такие на воротах не дежурят.

— Ти, а куда мы едем? Ты знаешь хорошую гостиницу? — спросила я уверенно петляющего по темным улицам и переулкам эльфа. Тот, обернувшись, блеснул улыбкой:

— Есть одно место. Уже недалеко.

А потом мы остановились перед темными деревянными воротами. Ти спрыгнул с коня, подошел к створкам, положил на них руки, и те распахнулись.

— Бель! Добро пожаловать в мой дом!

Глава восемнадцатая

С ума сойти — он занес меня в дом на руках! В результате, вместо того чтобы распаковать вещи, умыться с дороги, поесть, наконец, мы стали целоваться у порога. Тиану отпустил меня нескоро. Какое-то время мы еще касались пальцами друг друга, будто не могли развести рук, расстаться хоть на мгновенье… Потом Ти встряхнул головой:

— Сразу пойдем отдыхать или хочешь осмотреть дом?

Я задумалась. Все неотложное мы уже сделали: расседлали и растерли коней, развели их по стойлам — при доме имелась капитальная каменная конюшня на восемь лошадей. Причем во всех денниках на пол был насыпан слой чистых опилок в две ладони толщиной, а в дальнем углу в мешках золотился овес. Но больше всего меня поразил водопровод — из стены на уровне пояса торчала короткая черная труба, заканчивающаяся мордой горгульи с открытой пастью и забавно оттопыренными ушами. Чтобы напоить лошадей, эльф взял пустое ведро, поставил на пол под трубой, нажал пальцами на торчащие уши твари, и из раскрытого рта хлынула струя чистой воды.

Посмотрев на мое ошарашенное лицо, Ти усмехнулся:

— Посмотрю, что ты скажешь, когда увидишь бассейн в доме. И в саду.

Теперь, разглядывая гостиную дома моего жениха, я поняла, что даже без бассейнов мне тут нравится. Войдя, эльф щелкнул пальцами, и на стенах вспыхнули заключенные в стеклянные плафоны магические светильники. Желтовато-розовый свет был теплым, как солнечные лучи на закате. Я подошла к одной из ламп — рассмотреть поближе. Снизу круглые плафоны были матовыми, с изящно выгравированными резными листьями лимиры — одного из любимых деревьев дивного народа, кромка же верхней части была граненой, и лучи, преломляясь, рассыпались радужными бликами по потолку.

Как тут уютно! Я хотела бы остаться в этом доме и жить вместе с тем, кого люблю. Как здорово, наверное, засыпать и просыпаться рядом, сидеть перед камином в этих мягких креслах, читать книги, кожаные переплеты которых виднелись в застекленных дубовых шкафах, валяться вдвоем на похожем на лесной мох ковре с ворсом выше щиколоток, рассматривать украшавшую стены резьбу по дереву…

Вообще, я ожидала, что дом будет более строгим, более холодным, с интерьером, созвучным прохладной цветовой гамме, в которой предпочитал одеваться Тиану — белой, серебристой, голубоватой, серой… Но комната была теплой и необыкновенно уютной. Тут преобладали насыщенные коричневые и глубокие зеленые оттенки — бурый, бежевый, охристый, цвета лесного мха и еловой хвои. Дверные и оконные проемы имели форму арок, на окнах висели богатые гобеленовые портьеры с растительным узором. Казалось, что лесной полог обнимает тебя.

В центре комнаты, напротив камина, стояли несколько кресел и небольшой массивный столик на гнутых ножках. Вообще, прямых линий тут почти не было — силуэты шкафов, кресел и большого дивана у дальней стены, обрамление камина напоминали изгибы волн или ветвей. Даже потолок был не привычно-плоским, а сводчатым. При этом все смотрелось удивительно гармонично и без вычурности. Чем дольше я разглядывала гостиную, тем больше она мне нравилась. Ти с улыбкой следил, как я обхожу комнату по периметру, прикасаясь пальцем к бархатисто-глянцевому навощенному дереву дубовых шкафов, большим друзам аметистов, горного хрусталя и других, незнакомых мне минералов на полках, разглядываю украшающие стены изысканные шпалеры.

Как забавно — на каминной полке стоят фигурки резных единорогов и драконов. Да тут их штук двадцать — целая коллекция! Костяные, черного дерева, из украшенных драгоценными камнями бронзы и серебра — каждая крошечная скульптура была произведением искусства, с тщательно проработанными деталями — от когтей или копыт до выражения глаз на ехидных мордах.

— Ты специально только таких хитро-вредных подбирал?

— Ну, честно говоря, это мы с Шоном соревнование устроили — я собирал единорогов, а он — драконов. Условия поединка: размер — не больше ладони, магией не подправлять. Кто найдет с самой вредной мордой, тот и победил!